Одной из сильнейших сторон нашей страны является интенция к уничтожению чего бы то ни было – будь то оппозиция, химическое оружие или количество штатов в США. Нарастающий мусорный кризис в мире и в России просто бросает нам вызов – неужели невозможно обратить интеллектуальные, технологические, организационные и иные виды ресурсов на решение этой принципиально не сложной и имеющей решения задачи?
Мы имеем дело с ограниченным набором понимаемых целей:
- загрязненные воды,
- пластик,
- органические отходы,
- бумага, картон,
- древесина,
- металл,
- текстиль…
У нас имеется адекватный интеллектуальный потенциал (атомная промышленность, биохимия, биоинженерия, инжиниринг, технополисы и т.д.)
Перед нами необъятный рынок – весь развитой загрязненный мир (особенно в агломерациях).
Если сформулировать перед российскими технополисами задачи восстановления воды, воздуха, почв, животного и растительного мира с пониманием того, что утилизация мусора есть создание жизни, и начать производить тиражируемые технологии этих деятельностей – то можно смело брать на себя мировую миссию «лекарей биосферы» с формированием организационно-технологических кочевых структур продажи экологического комфорта, как минимум, и жизни – в пределе. Кстати, это может быть одним из оснований переформатирования «мирового порядка».
При этом нынешние технологические решения, опирающиеся на раздельный сбор мусора, могут оказаться технологическим тупиком. Мусор надо собирать быстро и весь, с дальнейшей глубокой переработкой на новых комбинациях уже существующих технологий, т.е. с получением:
- энергии,
- пригодного к дальнейшему использованию полуфабриката (пластик, металл, стекло, бумага и т.д.),
- очищенной воды,
- почв,
- еды.
В этом смысле ныне уже технологически возможно (например, биткоинами) разделять городские финансовые потоки на «жизнь» и «роскошь». «Общие деньги города» – это то, что город тратит на утилизацию всего плюс экстерналии – загажено, но не оплачено. Это – инвестиционный и операционный капитал города как основание платы за изменения.
При этом хорошо бы понимать, что «город» уже начал явно уничтожать людей (из самого последнего – Волоколамск, Шиес) за счет своего нынешнего способа функционирования.
Для решения этого класса задач не нужны принципиальные качественные открытия все, в той или иной степени, уже есть. Нужен не интеллектуальный и серьезный денежный, но организационный ресурс, смена нынешней мусорной парадигмы. Мусора должно быть много – это ценнейший комплексный ресурс. (Вплоть до создания «Лиги мусорных государств»).
Итак, поглядим, какие кубики для сборки нашего конструктора у нас есть.
Вода. Крупный город пропускает через себя все виды вод примерно по тонне на 1 чел. В ДЕНЬ. Сейчас работой с водой – очисткой и далее – занимается «Водоканал» (и все время просит увеличить тарифы).
Энергия. Трехмиллионный город (модель) потребляет 3-4 ГВТ электроэнергии. При этом потери-20-40%.Это 600-1600 МВТ. 800 МВТ стоят порядка 20 миллиардов рублей. Население при этом платит за 800 МВТ примерно 38 миллиардов рублей в год. Даже не очень хочется считать эффективность вложений в сокращение потерь энергии (и это при продолжающемся росте тарифов, перекрестном финансировании населения за счет крупных производств и т.д.). РАО ЕЭС России обсуждает, видимо, какие-то иные задачи, хотя наборы технологий для оптимизации уже реально существуют.
Далее. Металлургический комбинат может обеспечить низкотемпературным теплом примерно 150 га теплиц. Радиус теплоснабжения ТЭЦ в зависимости от мощности от 4х до 12 км.
Четыре мусоросжигательных завода, уже существующие, но не у нас, обеспечивают энергией один миллион человек. Для модельного трехмиллионника их надо двенадцать. При урожайности современных теплиц зимнего типа в 120кг на квадратный метр в год для трехмиллионника достаточно 300 га. Столько сейчас есть в Подмосковье. В 80-х годах было 700 га.
Почвы. В структуре ТБО от 30 до 45% – пищевые отходы. Для трехмиллионника это примерно 900-1350 тысяч тонн в год. Современные существующие биотехнологии позволяют перерабатывать это в почвы примерно с годовым циклом. Мощность одного мусороперерабатывающего завода, уже существующего, по компосту – 90 тыс. тонн в год. Комбинация десятка мусороперегрузочных станций с мусороперерабатывающими заводами в состоянии обеспечить почвами и энергией все пригородное хозяйство модельного трехмиллионника.
Могущее быть созданным в пригородных зонах крупных городов сельское хозяйство при минимальных технологических новациях, уже имеющихся, является, в свою очередь, источником сырья для производства почв: молочная ферма на 100 коров – 14 тонн отходов в сутки, откормочный комплекс на 10000 голов – 260 тонн в сутки, птицефабрика на миллион яиц в год – 50 тонн в сутки. Сейчас же просто тупо повышаются тарифы на вывоз мусора сыновьями прокуроров и проектируются к закупке позавчерашние по технологиям мусоросжигательные заводы, убийственные по экологическим последствиям для жителей прилегающих территорий.
Теперь про то, как это можно собирать в пространстве. Главное направление эволюции биосферы – замкнутость геохимических циклов. Стратегия пространственного развития – это пространственная проекция архетипических представлений социума об онтологии мира. Россия в этом смысле прошла примерно три фазы:
«Расширяться» → «Победить» → «Спереть»
Основная посылка для города – единство инфраструктурного интерфейса коммуникативных структур в масштабе города. Город проектируется исходно в тех границах, до которых он дотягивается своими видами деятельности – в этом случае – совместно с пригородными территориями. Город проектируется на основе пакета сквозных технологий максимально замкнутого геохимического цикла. Город проектируется как организм, воспроизводящий и расширяющий среду своего обитания. Спиральное раскручивание создания комфортной для города сферы жизни с воспроизводимым ресурсом потребления